"...Бóльшая часть участников совещания приходились друг другу близкими родственниками: помимо Ленина с Крупской и Марией Ильиничной, здесь присутствовали Богданов – с женой, Луначарский – с женой, Бонч-Бруевич – с женой, Гусев – с женой, Лепешинский – с женой, Лядов – с женой, Инсаров – с женой,
плюс, впрочем, фракция одиноких хищников: Красиков, Воровский, Ольминский, Лалаянц, Фотиева, Землячка.
Эта действительно любопытная статистика говорит о семейном характере раннего марксизма в России.
Помимо общеизвестных пар – Ленин и Крупская, Шляпников и Коллонтай, Раскольников/Дыбенко и Рейснер, революционную среду пронизывали и другие, часто экзотические семейные связи.
Каменев был женат на сестре Троцкого, Дан – на сестре Мартова, Луначарский – на сестре Богданова.
Зиновьев умудрился вернуться в Россию в одном вагоне со своими двумя женами.
Плеханов был не только отцом русского марксизма, но еще и дядей Семашко.
Струве был любовником своей приемной матери.
В таких условиях естественно, что идеологические разногласия усугублялись клановыми
– условно, Ульяновы vs. Цедербаумы
– и хотя для посторонних все эти семейные тонкости были, наверное, не так существенны, некий монтеккианско-капулеттианский флер присутствовал.
Близкородственные связи – и перекрестное опыление – после 1917-го, несомненно, поспособствовали быстрому обособлению партийной верхушки в герметичный общественный слой – номенклатуру, внутри которой, по мере отхода от дел апостолов ленинского призыва, начинали процветать непотизм и коррупционные отношения; и никакой Рабкрин не в состоянии был нейтрализовать эти глубинные спайки и диффузии.
Понятно, что в условиях тотального саботажа и, соответственно, невозможности проводить конкурс на те или иные вакансии люди на новые должности рекрутировались по знакомству и по родству – так, чтобы на них можно было положиться в кризисных условиях военного времени.
Поэтому первым наркомом путей сообщения становится зять Ленина Марк Елизаров, а председателем Главполитпросвета – Надежда Константиновна.
Во всем этом нет ничего особенно дурного, пока вы выстраиваете небольшую организацию заговорщиков, которые могут положиться друг на друга в подполье;
однако «апостольский век» большевиков слишком затянулся
– и резня 1937 года была не чем иным, как способом поменять быстроустаревающую модель администрирования.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1954417691501833&id=100008008627472&pnref=story
Journal information