Во-первых, религия и идеология — принципиально разные формы организации идей; идеология по своей сути есть отрицание религии; совпадение функций в данном случае неважно.
Во-вторых, как говорил В. Г. Белинский, русский мужик не религиозен, он суеверен. Кстати, до середины XVII в., до реформы Алексея — Никона на русском православии лежал сильный отпечаток ведической религии.
До этого поворота не было формулы «я — раб божий», вместо этого — «отрок божий», т. е. потомок бога.
Это типичная формула ведической религии славян, в которой боги — предки людей.
В-третьих, в России под православием, как и под монархией, черту подвёл 1917 г. — vixerunt (отжили).
Интересно, что как только после февральского переворота солдатам разрешили не ходить на молебны, более 80% перестали это делать — вот такой «народ-богоносец».
Вообще у нас представление о русском человеке сформировано несколькими писателями, которые русского мужика практически не знали.
Это прежде всего Лев Толстой и Фёдор Достоевский, фантазии которых (в одном случае светлые, «дневные», в другом — больные, «ночные») мы принимаем за реальность.
Читать-то в этом плане надо прежде всего Н. Лескова, отчасти Г. Успенского и А. Чехова, ещё от меньшей части — И. Бунина. Но это к слову.
В-четвёртых, Россия — полирелигиозная страна, я уже не говорю о том, что у нас полно атеистов.
А то, что бывшие коммунистические начальники со свечкой в церкви стоят, так это у них просто замена партбилета.
Был партбилет, теперь вместо него иконка и свечка.
Как говорил Аввакум, «ишо вчера был блядин сын, а топерво батюшко».
В-пятых, время религии во всём мире уходит; нынешний взрыв исламизма — явление политическое, это арьергардные бои.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=2284908031764686&id=100007365346707
Journal information