В этот период всё, что было ценного и в 50-е, и в 60-е годы, постепенно выхолащивается.
Форма становится более изощрённой,
сюжеты усложняются,
появляются мотивы «плохих» или «загадочных» инопланетян,
закрепляются мотивы Прогрессорства (термин Стругацких),
но при этом образ общества будущего лишается внутреннего смысла и содержания.
Он становится фоном для эффектных приключений.
До сих пор этого не было. Описание общества будущего старались не смешивать с такого рода сюжетами.
Пример – повести Юрия Тупицына.
Одна из них – «Перед дальней дорогой».
Казалось бы, написана почти по «Туманности Андромеды»,
казалось бы, очень подробная, детальная характеристика этого общества, даже с «философскими» рассуждениями (о роботах, о городах, о проблемах воспитания), и при всём при том, всё это полностью лишено, что называется, «третьего измерения», совершенно плоско, поверхностно.
И, кстати, по мере выхолащивания внутреннего смысла образ «общества будущего» становится всё менее привлекательным.
****
Очень показательна в этом смысле эволюция тех же Стругацких.
Что, кстати, совершенно закономерно.
Попытка «продлить» в будущее полюбившуюся авторам «оттепель», при этом очистив её от всего, что им не нравилось, и не могла завершиться иначе.
В 78 году в журнале «Знание – сила» появляется их повесть «Жук в муравейнике».
В известной степени это продолжение «Возвращения».
То есть, описывается общество, близкое к описанному в повести «Возвращение или Полдень ХХII век», но сколько-то времени спустя.
И вот той лёгкости, той человеческой атмосферы, которая пропитывает «Возвращение», в «Жуке в муравейнике» нет даже и близко, даже и помину нет о такой атмосфере.
Сюжет повести строится на некотором конфликте из прошлого.
(Вообще об этом должен быть отдельный разговор. О вот этих предупреждениях: конфликты из прошлого, катастрофы из прошлого, прошлое неожиданно вторгается в настоящее, и это вторжение почти всегда приводит к трагедии.)
***
Стругацкие уже давно придумали особую расу Странников, которые когда-то существовали, путешествовали по планетам, оставили какие-то артефакты и исчезли.
Опять сюжет построен почти детективно, суть происходящего раскрывается постепенно.
Некогда был найден артефакт Странников: приспособление, заключавшее в себе несколько человеческих зародышей.
Этим зародышам дали развиться, из них выросли в общем обычные люди, только на руке у каждого из них имелось родимое пятно в виде какого-то знака, причём у каждого этот знак был свой, особенный.
Позже, когда эти «подкидыши Странников» уже выросли, кстати, не зная о своём происхождении, был найден другой артефакт Странников: коробка, в которой находились некие предметы, похожие с виду на пуговицы, на каждой «пуговице» был нарисован точно такой же знак, как на руках у «подкидышей Странников», и количество «пуговиц» точно соответствовало количеству зародышей в первом артефакте.
***
Это вызвало настороженность, «пуговицы» признали детонаторами, запускающими какой-то неизвестный процесс и спрятали так, чтобы «подкидыши Странников» не смогли их найти.
***
Так вот, сюжет повести состоит в том, что один из этих людей ищет свой детонатор, а спецслужбы «общества будущего» изо всех сил стараются ему помешать. То есть, в «идеальном» обществе Стругацких, оказывается, существуют спецслужбы, несущие охранные функции, причём для выполнения этих функций не брезгующие никакими средствами.
***
Когда говорила о «Госте из бездны», прозвучало название «Час Быка».
Этот роман предложили сравнить с романами Мартынова в том смысле, что в нём тоже сталкиваются «общество будущего» и «общество прошлого».
Это действительно так, но ефремовский «Час Быка» можно назвать обратным романам Мартынова.
В «Часе Быка» люди будущего как бы возвращаются в прошлое.
Это прошлое их не принимает, но они-то свободно признают и познают прошлое.
Хотя основное содержание «Часа Быка» совершенно другое.
***
Это тема Прогрессорства, то есть, попытка людей будущего вмешаться в прошлое, разумеется, для того, чтобы вывести его к светлому будущему.
Прогрессорство вообще термин Стругацких, именно в их книгах, начиная с «Трудно быть богом», эта тема разрабатывается очень детально и подробно.
У Ефремова тема Прогрессорства преломляется довольно своеобразно.
Если у Стругацких Прогрессоры действуют тайно, в стиле современных спецслужб, то в «Часе Быка» люди будущего с Земли совершенно открыто являются на другую планету (Торманс) и также открыто действуют на ней.
Если сравнивать «Час Быка» с «Гостем из бездны» или «Каллистянами» Мартынова, то бросается в глаза и другое отличие.
В романах Мартынова, особенно в «Госте из бездны» акцентируется, подчёркивается тот факт, что отношения между людьми в обществе будущего качественно иные, чем известные нам.
Люди коммунистического общества, описанного Мартыновым, «настроены» на другого человека, для них на первом месте не собственные интересы и потребности, а интересы и потребности другого.
Приведу цитаты:
***
«Отлёт был назначен на следующий день утром.
Трёхместный арелёт красивого тёмно-вишнёвого цвета, изящный и отделанный как игрушка, уже стоял у дома перед верандой.
Человек, доставивший его по просьбе Люция, взял, не спрашивая никого, один из арелётов Мунция и улетел обратно, как будто не обратив никакого внимания на Волгина.
Вероятно, он думал, что Волгин еще не решил войти в мир.
Бесцеремонность этого человека, без спроса воспользовавшегося чужим имуществом, удивила Волгина, но он ничего не сказал, не задал напрашивавшегося вопроса. Вероятно, так поступали все.
У Мунция было три арелёта, ему самому мог быть нужен только один, но ведь Мунций жил с другими людьми, например, с Волгиным.
Прилетавший человек не мог знать, сколько арелётов нужно иметь обитателям дома, он должен был спросить.
Здесь проявлялась одна из черт современной жизни, незнакомая Волгину, и он долго думал, стараясь разобраться в ней.
В конце концов он всё понял.
Люций, прося арелёт, ничего не сказал о том, каким образом доставивший вернется обратно.
И тот сделал вывод, что может воспользоваться арелётом хозяина дома, и поступил согласно этому выводу.
Не предполагал же Люций, что человек вернётся пешком?!
Люди всегда и во всём думали о других, заботились о них, а не только о себе.
И привыкли к вниманию.
В том, что любой человек, высказывая ту или иную просьбу, позаботится об исполнителе, никто не сомневался.
Так было всегда, на протяжении многих веков. Так поступали все.»
(Г. Мартынов, «Гость из бездны», Лениздат.1962г., стр.171-172)
****
«…Когда же положена записка?
— Вероятно, пока мы спали.
— Да, кто-то входил. Но не в этом дело. Интересно другое. Никаких запоров здесь нет. Вход всегда открыт. Неужели на Каллисто совсем нет любопытных?
— Ах, вот ты о чем! Да, выходит, что они не страдают этим пороком. На Земле перед домом, где поселились люди с другой планеты, была бы толпа с утра до вечера.
— Вот именно. А ведь любой каллистянин может войти к нам в любую минуту.
— В этом и состоит их превосходство перед нами. Они всегда и во всем думают о других, о том, чтобы не причинить другому малейшей неприятности. Это вошло у них в плоть и в кровь, стало нормой поведения.»
(Г. Мартынов, «Каллисто», Ленинград.1962г. Государственное издательство детской литературы Министерства просещения РСФСР, стр.414)
***
Кстати, несмотря на несомненные и очень серьёзные достоинства «Гостя из бездны», этот роман ещё не до конца свободен от некоторой дидактичности, потребности автора не столько показать, сколько разъяснить читателю, каким может и должно быть коммунистическое общество, что означает та или иная его черта.
Практически свободна от этого повесть «Каллистяне».
В ней Мартынов рисует коммунистическое общество как цельный художественный образ, очищенный от всякой прямой дидактики и поэтому гораздо более убедительный.
***
Ещё о «Часе Быка».
Всё, что в «Туманности Андромеды» едва просвечивало, только угадывалось, в «Часе Быка» расцвело пышным цветом.
Ефремовские земляне относятся к жителям Торманса как к низшим существам, в лучшем случае, как к неразумным детям, которые сами по себе мало что могут, умеют и значат. Они что-то вроде материала в руках высшего разума.
Пример тому хотя бы история с демонстрацией фильмов о Земле.
Земляне показывают отдельным группам тормансиан фильмы о жизни на своей планете, жизни, настолько отличающейся от жизни на Тормансе в лучшую сторону, что в сравнении с ней жизнь тормансиан должна представляться чудовищной.
При этом они настолько не принимают во внимание самих тормансиан, что даже не предполагают возможной реакции на подобные просмотры.
***
Очень хорошо, по-моему подобная реакция описана у Стругацких в повести «Парень из преисподней»:
***
«Ну, это ладно.
Другая мысль меня в тоску смертную вогнала: понял я, что довелось мне увидеть в эту минуту малую частичку настоящего большого мира этих людей.
Корней ведь меня в этот мир не пустил и правильно, наверное, сделал.
Я бы в этом мире руки на себя наложил, потому что это невозможно: видеть такое ежеминутно
и знать, что никогда ты таким, как они, не будешь и никогда у тебя такого, как у них, не будет, а ты среди них, как сказано в священной книге, есть и до конца дней своих останешься «безобразен, мерзок и затхл»...
(сб. «Незримый мост», Ленинград: «Детская литература», 1976 г. стр.225)
https://www.facebook.com/lydmila.rebrova/posts/1600453356711302?hc_location=ufi
Journal information