(с) Галина Гужвина
***
В "Безгрешности" Франзена есть эпизод - поворотный в судьбе матери одного из главных героев, урожденной ГДРовской, из пятидесятых, немки.
***
В её восемнадцать её мать, никогда не бывшая особенно ласковой, брезгливо бросила ей упрёком:
"Ишь, вымахала, дылда! Руки, ноги, как оглобли! Я же тебя собой выкормила, на панель ходила, чтобы тебе колбасу покупать, а ты вместо того, чтобы остановиться, росла и росла, жирела и жирела, ненасытная!"
***
После этого дочь ушла из дома сразу, в чём была, сбежала в Западный Берлин, чуть не попала в беду, но пронесло, устроилось.
И даже если бы не устроилось, оставаться ей с такой матерью было бы нельзя.
Попрёки куском, даже справедливые (а в восприятии попрекающего они - всегда справедливые) - в ситуации нормальной жизни, без Блокады и Голодомора - не совместимы с жизнью, с родственностью, с любовью, с понятием человеческого достоинства.
Потому что в них есть какая-то особая, концлагерная жестокость, вменяющая человеку в вину его физиологию, унижающая его самим фактом его телесности.
***
Концлагерно жестоки общества голодные.
В девяностые этого было очень много, причем не только у тех, кто недоедал, но по какой-то извращенной логике садизма и у тех, кто всю жизнь ел досыта и более того - уж очень сладок именно этот тип мучительства, очень уж лакомо смятение пристыженной куском жертвы.
Моя свекровь номер два это очень любила.
****
Да что там, иные благообразные, преимущественно православные дамы и до сих пор находят в этом свой плезирец и даже срывают за него аплодисменты (определенный контингент ведь любит психотип лагерных надзирателей, чувствует в них настоящие, а ля Ubermensch, силу и харизму).
**
Сегодня, гуляя по плато Сен-Мишель, нарвались на такую даму .
Она в компании дамы помоложе (дочери? невестки?) сидела на акустически чудесной, шепот за триста метров слышен, скамеечке на смотровой, озирала кап Ферра, Вильфранш, виллы Ротшильд и Леопольда
и методично, умильно-елейным голосом вспоминала , как её собеседница - с её-то скудными доходами! - подъела какой-то кусок фаршированного лосося
в День Всех Святых (то есть как минимум десять месяцев назад).
А собеседница, озирая те же красоты, те же виллы, что-то в свою защиту лепетала.
****
Правильно: каждому раю - свой филиал концлагеря.
Чтоб не разбаловывались.
Вопрос лишь в практическом смысле этих пыток.
***
Меня что в этом всегда поражало, так это абсолютная непрагматичность процедуры.
Для чего это делается?
Чтобы что?
Ведь так вызовешь к себе единственную эмоцию: ненависть, причём в случае рецидивов - ненависть с пожеланиями смерти.
Потому что сложно представить себе в поле условно нормальных, без насилия, отношений что-либо более унизительное.
И это - в собственной семье .
Зачем?
***
— спросила у них потом только одно:
"Штобля? Вы этимвот все мои 22 года торговали, пытаясь вызвать во мне чувство вины?"
— и посмотрела так, что они заткнулись все, сразу и навсегда.
Правда, злоба против меня у них никуда не делась,
но конкретно эту дешёвую разводку они впредь стремались применять.
****
Возможно самоутверждение, ощущение власти над близкими
***
какое-то залихватсткое, с прихрюкиванием, пренебрежение родственностью как кокаин, для чистого кайфа.
Я не понимаю этого иначе, как ни силюсь.
*****
***
Мой первый свекр был из простых.
В подпитии всегда выдавал своему первенцу, бывшему тогда супругом моим: я тебя кормил, одевал, в попу целовал (!), теперь ты отца кормить должен.
И да, рождает это в "выкормыше" недобрые чувства, ох не добрые
***
Вообще ведь с жертвами так: либо не жертвуй, либо не попрекай.
Попрек любую жертву перечеркивает, обесценивает - особенно такой грязный, такой подлый в своей бессмысленности попрек.
****
https://www.facebook.com/galinaguzhvina/posts/2100681576742594
Journal information