Особенно Татарского потряс сценарий клипа для мотоциклов «Харлей-Давидсон»:
Улица небольшого русского городка. На переднем плане – несколько расплывающийся, не в фокусе, мотоцикл, нависающий над зрителем.
Вдалеке возвышается церковь, звонит колокол.
Только что кончилась служба, и народ идет по улице вниз.
Среди прохожих двое молодых людей в красных рубахах навыпуск – возможно, курсанты военного училища на отдыхе.
Крупно: у каждого в руках по подсолнуху.
Крупно: рот, сплевывающий лузгу. Крупно: передний план – руль и бензобак мотоцикла, позади – наши герои, озадаченно глядящие на мотоцикл.
Крупно: пальцы, выламывающие семечки из подсолнуха. Крупно: герои переглядываются; один говорит другому:
Вдалеке возвышается церковь, звонит колокол.
Только что кончилась служба, и народ идет по улице вниз.
Среди прохожих двое молодых людей в красных рубахах навыпуск – возможно, курсанты военного училища на отдыхе.
Крупно: у каждого в руках по подсолнуху.
Крупно: рот, сплевывающий лузгу. Крупно: передний план – руль и бензобак мотоцикла, позади – наши герои, озадаченно глядящие на мотоцикл.
Крупно: пальцы, выламывающие семечки из подсолнуха. Крупно: герои переглядываются; один говорит другому:
– А у нас во взводе сержант был по фамилии Харлей. Зверь был мужик. Но спился.
– Чего так? – спрашивает второй.
– Того. Нет сейчас жизни русскому человеку.
Следующий кадр – из двери дома выходит огромных размеров хасид в черной кожаной куртке, черной широкополой шляпе и с пейсами.
Рядом с ним наши герои кажутся маленькими и худенькими – они непроизвольно пятятся.
Хасид садится на мотоцикл, с грохотом заводит его и через несколько секунд исчезает из виду – остается только синее бензиновое облако.
Наши герои опять переглядываются.
Тот, кто вспоминал сержанта, сплевывает лузгу и говорит со вздохом:
Рядом с ним наши герои кажутся маленькими и худенькими – они непроизвольно пятятся.
Хасид садится на мотоцикл, с грохотом заводит его и через несколько секунд исчезает из виду – остается только синее бензиновое облако.
Наши герои опять переглядываются.
Тот, кто вспоминал сержанта, сплевывает лузгу и говорит со вздохом:
– И сколько же еще лет Давидсоны будут ездить на Харлеях? Россия, проснись!
Journal information