На своем заседании 29 декабря 2020 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил извергнуть из священного сана епископа Флавиана (Митрофанова), бывшего правящего архиерея Череповецкой епархии.
Подчеркивается, что на заседании 29 декабря «Священный Синод рассмотрел неопровержимые факты, свидетельствующие о глубоком нравственном падении епископа Флавиана».
*
Подчеркивается, что на заседании 29 декабря «Священный Синод рассмотрел неопровержимые факты, свидетельствующие о глубоком нравственном падении епископа Флавиана».
*
29 декабря 2020 года протодиакон Андрей Кураев решением Епархиального церковного суда Москвы признан подлежащим «извержению из сана».
*
В ночь на вторник, 29 декабря, силовики штурмовали Среднеуральский женский монастырь. Бывшего схимонаха Сергия Романова задержали.Его увезли к следователям в Екатеринбург для допроса. Дверь в его келью выломали, а окна разбили.
По словам соратников Сергия, силовики клали бывших батюшек лицом в пол и били дубинками.
По словам соратников Сергия, силовики клали бывших батюшек лицом в пол и били дубинками.
Пожилая служительница монастыря сломала шейку бедра, в итоге монахиню госпитализировали.
Также травмы рук и ног получили монахиня Гавриила и отец Герман.
*
За лиловой портьерой послышался шум, брат Аба недовольно оглянулся. Отец Цупик, зловеще усмехаясь, медленно поднялся.
— Ну, вот и все, государи мои!.. — Начал он весело и злорадно.
Из-за портьер выскочили трое людей, которых Румата меньше всего ожидал увидеть здесь. Отец Цупик, по-видимому, тоже. Это были здоровенные монахи в черных рясах с клобуками, надвинутыми на глаза.
Они быстро и бесшумно подскочили к отцу Цупику и взяли его за локти.
*Они быстро и бесшумно подскочили к отцу Цупику и взяли его за локти.
— А… н-ня… — промямлил отец Цупик. Лицо его покрылось смертельной бледностью. Несомненно, он ожидал чего-то совсем другого.
— Как вы полагаете, брат Аба? — спокойно осведомился дон Рэба, наклоняясь к толстяку.
— Ну, разумеется! — решительно отозвался тот. — Несомненно!
Дон Рэба сделал слабое движение рукой. Монахи приподняли отца Цупика и, все так же бесшумно ступая, вынесли за портьеры. Румата гадливо поморщился. Брат Аба потер мягкие лапки и бодро сказал:
— Все обошлось превосходно, как вы думаете, дон Рэба?
— Да, неплохо, — согласился дон Рэба.
*
*
Из-за портьеры снова выскочили трое монахов. Все с той же неуловимой быстротой и точностью, свидетельствующими об огромном опыте, они сомкнулись вокруг еще продолжавшего умильно улыбаться брата Аба, схватили его и завернули руки за спину.
— Ой-ей-ей-ей!.. — завопил брат Аба. Толстое лицо его исказилось от боли.
— Скорее, скорее, не задерживайтесь! — брезгливо сказал дон Рэба.
Толстяк бешено упирался, пока его тащили за портьеры. Слышно было, как он кричит и взвизгивает, затем он вдруг заорал жутким, неузнаваемым голосом и сразу затих.
Дон Рэба прохаживался по комнате, задумчиво почесывая спину арбалетной стрелой.
"Хорошо, хорошо, — бормотал он почти нежно. — Прелестно!.."
. Шаги его все убыстрялись, он помахивал на ходу стрелой, как дирижерской палочкой. Потом он вдруг резко остановился за столом, отшвырнул стрелу, осторожно сел и сказал, улыбаясь во все лицо:
"Хорошо, хорошо, — бормотал он почти нежно. — Прелестно!.."
. Шаги его все убыстрялись, он помахивал на ходу стрелой, как дирижерской палочкой. Потом он вдруг резко остановился за столом, отшвырнул стрелу, осторожно сел и сказал, улыбаясь во все лицо:
— Как я их, а?.. Никто и не пикнул!.
*
*
Тонкий поросячий визг прервал его. Он недовольно посмотрел на лиловые портьеры. За портьерами дрались. Слышались глухие удары, визг: "Пустите! Пустите!" — и еще какие-то хриплые голоса, ругань, возгласы на непонятном наречии.
Потом портьера с треском оборвалась и упала.
В кабинет ввалился и рухнул на четвереньки какой-то человек, плешивый, с окровавленным подбородком, с дико вытаращенными глазами.
Из-за портьеры высунулись огромные лапы, схватили человека за ноги и поволокли обратно.
Потом портьера с треском оборвалась и упала.
В кабинет ввалился и рухнул на четвереньки какой-то человек, плешивый, с окровавленным подбородком, с дико вытаращенными глазами.
Из-за портьеры высунулись огромные лапы, схватили человека за ноги и поволокли обратно.
Брат Тибак, сидевший у соседнего стола, грузный, малиновый от духоты, поискал в бумагах, стер с лысины пот и монотонно прочел, поднявшись:
— "Номер четыреста восемьдесят пять, дон Кэу, Королевская, двенадцать, за поношение имени его преосвященства епископа Арканарского дона Рэбы, имевшее место на дворцовом балу в позапрошлом году, назначается три дюжины розог по обнаженным мягким частям с целованием ботинка его преосвященства".
Брат Тибак сел.
— Пройдите по этому коридору, — сказал чиновник бесцветным голосом, — розги направо, ботинок налево. Следующий…
Journal information