Глория мунди проходит быстро - на всякий случай напоминаю: Белль - крупный немецкий писатель, пламенный антифашист, властитель дум либеральной Европы и прочая, и прочая, и прочая.
А на десерт - лауреат Нобелевской премии.
Следовательно, публикация его писем невесте («Письма с войны». М., 2004) является действием столь же культурным, сколь и политическим.
А на десерт - лауреат Нобелевской премии.
Следовательно, публикация его писем невесте («Письма с войны». М., 2004) является действием столь же культурным, сколь и политическим.
К чтению приступаешь, уже проникнувшись сочувствием:
что же должен был чувствовать благородный, религиозный юноша, вынужденный участвовать в нашествии "коричневой чумы", которая уже и у себя в тылу успела нагромоздить предостаточно ужасов: и концлагерей, и бессудных расправ, и расовых законов, и прямых погромов - уж о "хрустальной"-то ночи не знать было невозможно!
что же должен был чувствовать благородный, религиозный юноша, вынужденный участвовать в нашествии "коричневой чумы", которая уже и у себя в тылу успела нагромоздить предостаточно ужасов: и концлагерей, и бессудных расправ, и расовых законов, и прямых погромов - уж о "хрустальной"-то ночи не знать было невозможно!
И он действительно страдает.
*
*
29 июня 1941 г.
"Было бы здорово углубиться в бесконечные просторы огромной России - и я ужасно страдаю оттого, что всю войну провожу исключительно в тени, только в учебках или казармах …"
*
*
28 ноября 1941 г. (из Кельна).
"Самое страшное не в том, что кто-то погибает; кто знает, может, он ? ах, вне всяких сомнений ? в тысячу раз счастливее нас на том свете, ибо за все заплатил жизнью; это не самое страшное; отвратительно то, что все прочее продолжает жить и функционировать!"
*
*
"Самое страшное не в том, что кто-то погибает" - действительно, редкая высота духа!
*
*
"…Париж воистину прекрасен, и поэтому вот так пробежаться по нему - сущее безобразие; его бульвары - как стихи Верлена, и Сена тоже великолепна".
*
*
Не только гулять по оккупированному городу, но и стоять на посту истинная поэзия:
*
"Последние часы на посту были невероятно прекрасны; стоишь себе один-одинешенек на вершине холма, окруженный непривычной тишиной посреди благоухающих летними травами лугов,
а перед тобой море, только море». (Западный фронт, 20 августа 1942 г.)
*
"Последние часы на посту были невероятно прекрасны; стоишь себе один-одинешенек на вершине холма, окруженный непривычной тишиной посреди благоухающих летними травами лугов,
а перед тобой море, только море». (Западный фронт, 20 августа 1942 г.)
*
Но война все-таки рядом:
*
"Сегодня к нашему берегу прибило много мертвецов из Дьепа;
все больше англичане, как ужасно они выглядят;
они лежали по всему берегу бухты, один оказался прямо против нашего бункера,
по всей видимости, это канадец, темноволосый мужчина - от его лица ничего не осталось…
думаю, ужасно смотреть войне прямо в лицо". (Западный фронт, 5 сентября 1942 г.)
*
*
"Сегодня к нашему берегу прибило много мертвецов из Дьепа;
все больше англичане, как ужасно они выглядят;
они лежали по всему берегу бухты, один оказался прямо против нашего бункера,
по всей видимости, это канадец, темноволосый мужчина - от его лица ничего не осталось…
думаю, ужасно смотреть войне прямо в лицо". (Западный фронт, 5 сентября 1942 г.)
*
8 сентября 1942 г.
"Я думаю, что ежели однажды один из моих сыновей попросит у меня разрешения поиграть оловянными солдатиками, самолетами и прочей подобной ерундой, то я очень рассержусь, а может, даже вспылю:
я просто не смогу больше видеть в собственном доме среди всевозможных безделушек ничего, что напоминало бы мне весь этот кошмар».
*
"Я думаю, что ежели однажды один из моих сыновей попросит у меня разрешения поиграть оловянными солдатиками, самолетами и прочей подобной ерундой, то я очень рассержусь, а может, даже вспылю:
я просто не смогу больше видеть в собственном доме среди всевозможных безделушек ничего, что напоминало бы мне весь этот кошмар».
*
Но - "я хочу быть немцем и оставаться таковым со всеми присущими нашей нации достоинствами и фантастическими недостатками, со всеми нашими сложностями,
но зачастую жертвы, каковые мы как победители вынуждены принести, кажутся мне чрезмерно большими,
однако поистине достойно удивления, как хорошо мы, немцы, все это выдерживаем;
не думаю, чтобы какая-нибудь другая нация была способна так стоически и без излишнего фразерства столько сносить и стольким жертвовать и не впадать при этом в уныние и печаль,
как это свойственно, пожалуй, русским, или не упиваться фразами, подобно французам…" (9 сентября 1942 г.)
*
но зачастую жертвы, каковые мы как победители вынуждены принести, кажутся мне чрезмерно большими,
однако поистине достойно удивления, как хорошо мы, немцы, все это выдерживаем;
не думаю, чтобы какая-нибудь другая нация была способна так стоически и без излишнего фразерства столько сносить и стольким жертвовать и не впадать при этом в уныние и печаль,
как это свойственно, пожалуй, русским, или не упиваться фразами, подобно французам…" (9 сентября 1942 г.)
*
Западный фронт, Рождество 1942 г.
"К сожалению, мне пришлось выслушать еще и речь рейхсминистра д-ра Геббельса.
Ну, такую речь забыть недолго…
"К сожалению, мне пришлось выслушать еще и речь рейхсминистра д-ра Геббельса.
Ну, такую речь забыть недолго…
Однако это самое большое преступление, какое только возможно совершить против павших; величайшее преступление против всего хорошего - произнесение пустых слов. …Куда еще это может завести Германию, нашу поистине великую, хорошую и благородную Германию».
*
*
Негодование вызывают не нацистские идеи и не цели войны, а лишь пустословие: память павших под Сталинградом требует более наполненных слов.
И - правды.
О чем?
О концлагерях, о геноциде?
Похоже, эти образы нашего героя даже не посещают.
*
И - правды.
О чем?
О концлагерях, о геноциде?
Похоже, эти образы нашего героя даже не посещают.
*
Западный фронт, 29 января 1943 г
*
."События под Сталинградом воистину до ужаса скорбные…
Дай Бог, чтобы эта сумасшедшая война закончилась и чтобы Германия победила;
французы измыслили новую подлость, которая, едва я ее услышал, как громом поразила меня!
Правда, эффект потрясающий;
они просто пишут на стенах комбинацию цифр: 1918
- без каких-либо комментариев, обыкновенное маленькое грустное число…
*
."События под Сталинградом воистину до ужаса скорбные…
Дай Бог, чтобы эта сумасшедшая война закончилась и чтобы Германия победила;
французы измыслили новую подлость, которая, едва я ее услышал, как громом поразила меня!
Правда, эффект потрясающий;
они просто пишут на стенах комбинацию цифр: 1918
- без каких-либо комментариев, обыкновенное маленькое грустное число…
Ах, я не верю в то, что может повториться тысяча девятьсот восемнадцатый год,
совершенно точно: он не повторится. …
Нет, Германия никогда не умрет, даже если мы проиграем войну, что вполне может случиться.
Я не стал другим… я по-прежнему ненавижу недостойную человека прусскую военщину, ненавижу, как ничто на свете,
но я бы хотел, чтобы Германия победила».
*
совершенно точно: он не повторится. …
Нет, Германия никогда не умрет, даже если мы проиграем войну, что вполне может случиться.
Я не стал другим… я по-прежнему ненавижу недостойную человека прусскую военщину, ненавижу, как ничто на свете,
но я бы хотел, чтобы Германия победила».
*
О высоком смысле страданий уже ни слова.
Но какова подлость французов!
*
Но какова подлость французов!
*
"Удручает также совершенно равнодушное, а часто и издевательское поведение французов,
рядом с которыми наши солдаты, как мне кажется, вовсе не выглядят победителями,
а напоминают скорее беспризорных детей, шатающихся где ни попадя;
все солдаты очень грустные и худые, немного ребячливые, неухоженные, действительно, как дети, которых кинули на произвол судьбы".
*
рядом с которыми наши солдаты, как мне кажется, вовсе не выглядят победителями,
а напоминают скорее беспризорных детей, шатающихся где ни попадя;
все солдаты очень грустные и худые, немного ребячливые, неухоженные, действительно, как дети, которых кинули на произвол судьбы".
*
Бедные детки! Никто их не любит…
*
*
26 марта 1943 г.
"Очень скучаю по Достоевскому; иногда мне кажется, что он король, христианский король всех бедных и страждущих и любящих!"
*
"Очень скучаю по Достоевскому; иногда мне кажется, что он король, христианский король всех бедных и страждущих и любящих!"
*
Вот Достоевский бы сумел пожалеть страждущих солдатиков вермахта. Тем более что подлецами оказываются не только французы:
*
"Неожиданно во время наших приготовлений получаем известие о капитуляции Италии; мы все просто убиты". (8 сентября 1943 г.)
*
*
"Неожиданно во время наших приготовлений получаем известие о капитуляции Италии; мы все просто убиты". (8 сентября 1943 г.)
*
Но уж мы-то орлы!
*
*
15 сентября 1943 г. "Только представь себе, что сейчас лишь часть нашей армии держит под постоянной угрозой Англию и Америку, а что будет, когда освободится масса народу, после того как мы разделаемся с Россией?
У нас действительно есть все основания надеяться, что мы победим;
естественно, в жизни всякое случается,
никогда нельзя быть до конца уверенным во всем,
любые самые прекрасные расчеты могут не оправдаться…"
*
У нас действительно есть все основания надеяться, что мы победим;
естественно, в жизни всякое случается,
никогда нельзя быть до конца уверенным во всем,
любые самые прекрасные расчеты могут не оправдаться…"
*
Какое счастье, что эти прекрасные расчеты не оправдались!
И вот, наконец, Россия.
Восточный фронт, 10 ноября 1943 г.
*
*
"Я по-настоящему счастлив, потому что до сих пор мне удавалось ежедневно посылать тебе приветы из этого тоскливого одиночества…
Россия, насколько это можно судить из окна поезда, невыразимо огромная и печальная страна, поистине сказочная,
понять которую не так легко, надо ждать, ждать…
Россия, насколько это можно судить из окна поезда, невыразимо огромная и печальная страна, поистине сказочная,
понять которую не так легко, надо ждать, ждать…
До сих пор мы всегда останавливались на маленьких местных станциях, где люди еще не настолько истощены от голода. …
Но иногда в дороге нам встречались мрачные, бледные, несчастные, бедные пролетарии, по которым сразу видно, что представляет собой Советская Россия. Почти каждые три часа - вот от этого действительно становится не по себе
- нам попадаются навстречу медленно и с предосторожностями идущие назад поезда с ранеными,
должно быть, и вправду впереди происходят сумасшедшие сражения".
*
Но иногда в дороге нам встречались мрачные, бледные, несчастные, бедные пролетарии, по которым сразу видно, что представляет собой Советская Россия. Почти каждые три часа - вот от этого действительно становится не по себе
- нам попадаются навстречу медленно и с предосторожностями идущие назад поезда с ранеными,
должно быть, и вправду впереди происходят сумасшедшие сражения".
*
Да и было от чего сделаться не по себе.
Крым, 19 сентября 1943 г.
*
*
"Война жестока, беспощадна, безжалостна;
мы затаились, словно звери, в своих земляных норах в ожидании огня из крупнокалиберных орудий, который часто почти накрывает нас.
Некоторые минуты этого беспредельного ужаса на всю жизнь врезались в мое сознание, так что я всегда буду считать их неким мерилом.
И когда я почти вгрызаюсь в черную русскую землю, чтобы спасти свою жизнь от несущего смерть железа, я не могу найти разгадку одного печального факта: почему матери должны посылать на войну своих сыновей.
Ах, я уверен, что со мной ничего не случится".
*
мы затаились, словно звери, в своих земляных норах в ожидании огня из крупнокалиберных орудий, который часто почти накрывает нас.
Некоторые минуты этого беспредельного ужаса на всю жизнь врезались в мое сознание, так что я всегда буду считать их неким мерилом.
И когда я почти вгрызаюсь в черную русскую землю, чтобы спасти свою жизнь от несущего смерть железа, я не могу найти разгадку одного печального факта: почему матери должны посылать на войну своих сыновей.
Ах, я уверен, что со мной ничего не случится".
*
Судьба и правда хранила будущего классика.
*
*
Одесса, 6 декабря 1943 г. "Второго декабря, примерно в три часа пополудни, меня ранило.
Это был маленький осколок, содравший с моей головы кожу. Ранение легкое и совершенно не опасное, но оно должно спасти меня от величайшего ужаса и страшной опасности".
*
Это был маленький осколок, содравший с моей головы кожу. Ранение легкое и совершенно не опасное, но оно должно спасти меня от величайшего ужаса и страшной опасности".
*
В Одессе же возникают тревожные мысли о будущем господстве:
*
"Там можно было купить на базаре все, что угодно, от прекрасных, жизнерадостных русских девушек до весело скворчащей на сковороде колбасы.
Безумное и для "человека с Запада" небезопасное предприятие.
Там я впервые почувствовал, что может означать для нас колониальное владычество.
Если понаблюдать за нашими солдатами, можно усомниться в том, что мы сумеем добиться необходимой дисциплины для выполнения такой задачи".
*
*
"Там можно было купить на базаре все, что угодно, от прекрасных, жизнерадостных русских девушек до весело скворчащей на сковороде колбасы.
Безумное и для "человека с Запада" небезопасное предприятие.
Там я впервые почувствовал, что может означать для нас колониальное владычество.
Если понаблюдать за нашими солдатами, можно усомниться в том, что мы сумеем добиться необходимой дисциплины для выполнения такой задачи".
*
"Поначалу, после ужасающей мрачности фронтовой жизни, эта пестрая рыночная суета привлекала и даже радовала меня,
но спустя всего какие-то минуты мною овладела необъяснимая тоска,
потому что у меня возникло чувство, что этот Восток проглотит нас. …
Ведь мы чересчур наивны и добродушны, чтобы стать настоящими колонизаторами".
*
но спустя всего какие-то минуты мною овладела необъяснимая тоска,
потому что у меня возникло чувство, что этот Восток проглотит нас. …
Ведь мы чересчур наивны и добродушны, чтобы стать настоящими колонизаторами".
*
Наивны и добродушны, - читая письма Белля, в это можно поверить.
А с ними обращаются так жестоко:
*
"Последние дни были просто чудовищны.
Я счастлив, что Бог таким вот образом вырвал меня из этого ужаса.
Мы были брошены в самое пекло бойни, стоявшая в воздухе пыль затмевала свет, не было ни капли воды и ни крошки еды,
мы спешно продвигались от одной вершины холма к другой под постоянным ураганным огнем;
да, это был настоящий ад.
Когда же наступил второй вечер, нам вместо отдыха снова приказали окапываться,
наутро предстояло решающее наступление, в котором я участвовал до последнего.
Когда я был ранен и меня наскоро перевязали, прорвались русские танки,
и нам пришлось отступить;
неожиданно в пятидесяти метрах от нас вся местность вдруг почернела от русской пехоты!
Потом было самое худшее - бегство, но Господь спас меня и сберег, и я от всего сердца возношу Ему благодарственные молитвы!" (Румыния, 2 июня 1944 г.)
*
А с ними обращаются так жестоко:
*
"Последние дни были просто чудовищны.
Я счастлив, что Бог таким вот образом вырвал меня из этого ужаса.
Мы были брошены в самое пекло бойни, стоявшая в воздухе пыль затмевала свет, не было ни капли воды и ни крошки еды,
мы спешно продвигались от одной вершины холма к другой под постоянным ураганным огнем;
да, это был настоящий ад.
Когда же наступил второй вечер, нам вместо отдыха снова приказали окапываться,
наутро предстояло решающее наступление, в котором я участвовал до последнего.
Когда я был ранен и меня наскоро перевязали, прорвались русские танки,
и нам пришлось отступить;
неожиданно в пятидесяти метрах от нас вся местность вдруг почернела от русской пехоты!
Потом было самое худшее - бегство, но Господь спас меня и сберег, и я от всего сердца возношу Ему благодарственные молитвы!" (Румыния, 2 июня 1944 г.)
*
И вот, наконец, прозрение (Венгрия, 5 июня 1944 г.).
*
*
"Я ненавижу войну, до глубины души ненавижу войну и любое причиненное ею страдание, ненавижу любое слово, любой жест, каждого, кто питает к войне иные чувства, чем ненависть.
Она настолько бессмысленна, а политика столь беспредельно гнусна и порочна, что никто и никогда не вправе начинать такую войну и вести ее столь бесчеловечно долго…"
-
Она настолько бессмысленна, а политика столь беспредельно гнусна и порочна, что никто и никогда не вправе начинать такую войну и вести ее столь бесчеловечно долго…"
-
Однако через месяц -
*
"Желание попасть на запад пока по-прежнему остается мечтой,
самой желанной после заветной мечты об окончании войны,
так как мне, видимо, суждено участвовать в этой войне до конца.
Уже одно только упоминание о русской армии с ее несущей смерть тяжелой боевой техникой пробуждает во мне страх и ужас,
усугубленные к тому же страхом и ужасом, вообще присущими войне;
видимо, на русских сказалось наследие азиатского прошлого, проявляющееся в таком важном событии, как война;
в подобном случае в характере народа открываются подспудные возможности, некогда заложенные в него.
Это не боязнь и не страх, овладевающие мною, а необъяснимый ужас,
который, однако, можно преодолеть усилием воли.
Но я хотел бы повоевать и с европейцами, коль скоро приходится участвовать в этом ходе истории…"
*
*
"Желание попасть на запад пока по-прежнему остается мечтой,
самой желанной после заветной мечты об окончании войны,
так как мне, видимо, суждено участвовать в этой войне до конца.
Уже одно только упоминание о русской армии с ее несущей смерть тяжелой боевой техникой пробуждает во мне страх и ужас,
усугубленные к тому же страхом и ужасом, вообще присущими войне;
видимо, на русских сказалось наследие азиатского прошлого, проявляющееся в таком важном событии, как война;
в подобном случае в характере народа открываются подспудные возможности, некогда заложенные в него.
Это не боязнь и не страх, овладевающие мною, а необъяснимый ужас,
который, однако, можно преодолеть усилием воли.
Но я хотел бы повоевать и с европейцами, коль скоро приходится участвовать в этом ходе истории…"
*
Но и в Германии прекраснодушия все меньше.
*
*
22 октября 1944 г.
"Переполненные госпитали, грязные палаты, почти конюшни уже никого не волнуют; сумасбродный пруссак все превращает в казармы,
этот абсолютный институт тупости;
я никогда не соглашусь с тем, что необходимо истязать людей, доводя их почти до самоубийства в этих, напоминающих тюрьму заведениях, прежде чем им дозволят умереть геройской смертью за отечество.
Ни один солдат не познает войну в казарме, он даже не станет сильным, только тупым!! …
Я просто ненавижу, ненавижу этот милитаризм, как ничто на свете, потому что в нем сосредоточено все, достойное ненависти".
*
"Переполненные госпитали, грязные палаты, почти конюшни уже никого не волнуют; сумасбродный пруссак все превращает в казармы,
этот абсолютный институт тупости;
я никогда не соглашусь с тем, что необходимо истязать людей, доводя их почти до самоубийства в этих, напоминающих тюрьму заведениях, прежде чем им дозволят умереть геройской смертью за отечество.
Ни один солдат не познает войну в казарме, он даже не станет сильным, только тупым!! …
Я просто ненавижу, ненавижу этот милитаризм, как ничто на свете, потому что в нем сосредоточено все, достойное ненависти".
*
Тем не менее, боевой дух еще не сломлен.
По крайней мере, по отношению к еще недавно желанному противнику - американцам.
По крайней мере, по отношению к еще недавно желанному противнику - американцам.
*
3 апреля 1945 г.
*
«Если бы у нас было достаточно оружия, к тому же последнего образца, мы бы играючи разделались с ними.
Мы абсолютно недееспособны,
днем нам не дают даже носа высунуть,
нас тотчас обстреливает американская артиллерия,
в то время как мы вообще ничего не можем им сделать".
*
3 апреля 1945 г.
*
«Если бы у нас было достаточно оружия, к тому же последнего образца, мы бы играючи разделались с ними.
Мы абсолютно недееспособны,
днем нам не дают даже носа высунуть,
нас тотчас обстреливает американская артиллерия,
в то время как мы вообще ничего не можем им сделать".
*
А надежда все-таки живет:
*
"Однако, несмотря на явную безвыходность нашего положения, я полон надежд,
потому что уверен: на этой неделе война окончится.
Да, еще только одна неделя, и все.
Человеческому безумию есть предел, и он настал…"
*
*
"Однако, несмотря на явную безвыходность нашего положения, я полон надежд,
потому что уверен: на этой неделе война окончится.
Да, еще только одна неделя, и все.
Человеческому безумию есть предел, и он настал…"
*
Грустно жить на свете, господа…
На свете, где даже самых лучших вразумляют лишь собственные страдания.
Ведь во всей книге так ни разу и не попадается ни единого словечка о том ужасе, который несла миру сама Германия!
*
особенно про Достоевского, который пожалел бы солдатиков вермахта...
Да, бедняжки. Вот что такое даже лучшие.
*
Какое, однако, преображающее действие оказала на него "русская армия с ее тяжёлой боевой техникой"! )). Поистине оздоравливающее.
*
Они до сих пор такого мнения.
И о себе, и о нас.
Они могут осуждать бесчеловечность войны.
Но никогда не осудят себя за мнение о славянах как потенциальных рабах немцев.
А два входа русских в их Берлин спишут на русское варварство.
*
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1442738192747994&id=100010354814297
*
На свете, где даже самых лучших вразумляют лишь собственные страдания.
Ведь во всей книге так ни разу и не попадается ни единого словечка о том ужасе, который несла миру сама Германия!
*
особенно про Достоевского, который пожалел бы солдатиков вермахта...
Да, бедняжки. Вот что такое даже лучшие.
*
Какое, однако, преображающее действие оказала на него "русская армия с ее тяжёлой боевой техникой"! )). Поистине оздоравливающее.
*
Они до сих пор такого мнения.
И о себе, и о нас.
Они могут осуждать бесчеловечность войны.
Но никогда не осудят себя за мнение о славянах как потенциальных рабах немцев.
А два входа русских в их Берлин спишут на русское варварство.
*
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1442738192747994&id=100010354814297
*
Journal information