Девушка в ЖЖ рассказывает как она была послушницей в одном из самых известных женских монастырей России - в Свято-Никольском Черноостровском монастыре в Малоярославце
.
Итак, отрывки про распорядок дня и сон монашек в монастыре
.Первое время, наверное месяц, я была, как в розовых очках.
Если что-то казалось мне в монастыре неправильным, я скорее склонна была считать, что я просто еще не очень понимаю здешний устав.
К тому же хронический недосып и усталость очень мешали воспринимать и анализировать происходящее.
.
Через неделю после приезда у меня забрали паспорт, деньги и мобильный телефон куда-то в сейф.
.
...Распорядок дня в монастыре был такой:
В 5 утра — подъем,
в 5.30 уже нужно было быть в храме на полунощнице.
Потом служили утреню по полному чину со всеми полагающимися канонами, на которых почти все спали, кроме чтецов.
Далее — литургия и трапеза, как правило с занятиями.
Сразу после трапезы все спешили к стенду, на котором благочинная вывешивала списки с послушаниями.
Сестры переодевались в рабочую одежду (на это отводилось 15 минут) и шли на то послушание, которое им благословили.
Монахини и инокини работали до часу дня, потом исполняли в кельях свое молитвенное правило,
а послушницы, которым не полагалось правила, должны были работать до трех, когда начинался отдых.
.
После часового отдыха - вторая трапеза с 16.00 до 16.20, общее чтение помяника прямо в трапезной,
и снова послушания до вечернего чая — в 21.30.
.
Ночью часто назначали на чтение псалтири, но подъем в таком случае был в 8.00.
.
Это летний распорядок дня в монастыре, зимой устав был другой.
.
Если подъем был в 7 утра (такое бывало по праздникам), отдыха и дневного правила не было, работали целый день, и это было гораздо тяжелее (я так и не поняла, причем тут праздник).
.
Иногда у меня от усталости просто мутилось все в голове, в мыслях стоял какой-то туман,
все крутилось вокруг того, как выживать в этих непривычных условиях,
как выполнить послушание, чтобы осталось еще время на отдых,
где достать лекарства, которые невозможно было выпросить у монастырского врача,
...
Мать Елисавета, которая стала у нас теперь старшей, сочла своим долгом навести порядок: ужесточить и без того жесткую дисциплину в скиту, урезать количество отдыха и еды,
Во всем, к каждой мелочи, теперь нужно было брать благословение у м.Елисаветы,
даже на то, чтобы помыться, постирать или отойти по нужде.
.
все крутилось вокруг того, как выживать в этих непривычных условиях,
как выполнить послушание, чтобы осталось еще время на отдых,
где достать лекарства, которые невозможно было выпросить у монастырского врача,
...
Мать Елисавета, которая стала у нас теперь старшей, сочла своим долгом навести порядок: ужесточить и без того жесткую дисциплину в скиту, урезать количество отдыха и еды,
Во всем, к каждой мелочи, теперь нужно было брать благословение у м.Елисаветы,
даже на то, чтобы помыться, постирать или отойти по нужде.
.
..
Как-то на занятиях Матушка сильно ругала сестер и «мам», которые трудились в приюте. Уже не помню, чем они ее так расстроили.
Старшую по приюту монахиню Александру Матушка разжаловала и поставила мыть посуду в сестринской кухне,
на ее место она назначила свою «правую руку» и благочинную монастыря — монахиню Серафиму.
Мать Серафима должна была навести там порядок.
Ей в помощницы Матушка дала, как она сказала: «Самых лучших сестер».
Это были: монахиня Михаила, послушница Ольга и я.
Лучшими мы, конечно, не были, просто это было сказано, чтобы мы такими захотели стать.
И еще потому, что послушание в приюте — это в миллион раз тяжелее, чем 100 коровников.
Никто там долго не выдерживал.
Не из-за детей, а потому, что сестры и «мамы», находящиеся на этом послушании, жили по особому уставу.
Этот устав должно быть придумал какой-нибудь суперчеловек или инопланетянин, или уже святой, которому на этой земле уже не нужен был отдых и сон.
Эти «приютские» работали целыми днями даже без часа отдыха и служб.
Только в воскресенье они могли отдохнуть в течение трех часов.
.
Послушания в приюте начинались в восемь.
Считалось, что если ты проспал столько времени, днем отдых тебе уже ни к чему и ты теперь можешь трудиться до 23.00.
Не было даже того часа отдыха в день, что полагался сестрам.
Но поспать до восьми нам никогда не удавалось, потому что мы не могли пойти спать к себе в кельи,
спать нужно было на свободных кроватях в общих детских комнатах, если таковые имелись,
или в холле на кушетке.
.
Ночью приют тоже читал неусыпаемую псалтирь, а это значило, что, нужно было вставать по очереди и по 2 часа читать помяник с кафизмами.
Утром было шумно, вокруг ходили и разговаривали, какой уж тут сон.
Пойти ночевать к себе сестры не могли из-за того, что послушание в приюте заканчивалось после 23.00, а ворота, отделяющие сестринскую территорию от приютской, закрывали раньше.
Хотя через них можно было легко перелезть, и часто так делали,
Матушка за это наказывала. К тому же ночью нужно было тоже следить за детьми.
Службы в храме приютские сестры не посещали, времени на выполнения монашеского молитвенного правила они тоже были лишены.
Целый день только послушание и ничего больше.
..
Был еще один обычай, которого я нигде больше не встречала:
если Матушка куда-то уезжала или приезжала, что бывало довольно часто, все до единой сестры должны были ее провожать, ну или встречать.
.
Происходило это так: сестры выстраивались в два ряда вдоль дорожки, ведущей от монастырских ворот к храму и ждали, пока Матушка пройдет.
Иногда игумения выезжала в аэропорт глубокой ночью, тогда сестер будили и выстраивали на улице, несмотря на поздний час, мороз или дождь.
.
Не прийти было нельзя, всех проверяли по списку. Когда Матушка проходила между рядами сестер, нужно было радостно улыбаться и подобострастно выкатывать глаза, все так делали, показывая свою радость от встречи с Матушкой.
.
Не улыбаться было опасно, Матушка могла что-то заподозрить, припомнить это на занятиях или просто подойти и гаркнуть что-нибудь обидное.
.
При упоминании Матушки стоило благоговейно осенить себя крестным знамением (за этим строго следили старшие сестры), а само слово «матушка» нужно было произносить только с придыханием и очень нежно, с любовью.
Игумения даже не стеснялась говорить на занятиях, что для нас она не кто иной, как Матерь Божия, потому что (даже смешно это цитировать) «сидит на месте Богородицы».
..
https://visionfor.livejournal.com/
.
Journal information