Дискотека 80-ых

Почему роман "Унесенные ветром" стал так невероятно популярен в России в 90ые годы.
*
Про что роман "Унесённые ветром"?

Про нас, бывших советских граждан.

О том, как янки в холодной войне одержали победу над СССР, и в 90-х сделали его одним из своих штатов.

Как инженеры Эшли, прочитавшие так много книг, пошли торговать турецкими шмотками на рынок, без энтузиазма, ничего не смысля в торговле, чтобы выжить.

Как ловкие авантюристы и спекулянты Ретты Батлеры хорошо заработали на развале империи.

Как бессовестные эгоистичные Скарлетт Охара, не прочитавшие ни одной книги, с чудовищным вкусом,  стали зарабатывать деньги: всё больше и больше, всеми средствами, не задумываясь, что денег давно достаточно на несколько жизней.

Классика. Однозначно.
*

Как замечает писатель, сотрудник Института военной истории Министерства обороны России Алексей Исаев, фолк-хистори пытается объяснить исторические события с точки зрения бытовой логики.
Профессиональный историк Игорь Петров рассказывает ,как беседовал с товарищем , который прочитал книгу Где Написана Вся Правда.
*
Участвовал вчера в примечательном диалоге.

- Хм. А вот командующий ГА Север был иного мнения: "После взятия Тихвина водный путь через Ладожское озеро для Ленинграда перерезан. Неприятель имеет возможность связи с внешним миром лишь посредством авиации и радио. В любом случае дальнейший подвоз предметов снабжения в большом объеме невозможен, так как единственный район, через который он еще может проходить – местность между Тихвином и Свирью - не имеет крупных шоссе и железной дороги."

- Но это не "победные реляции", это запись в KTB. Знаете, что такое KTB?

- Как и написано в процитированном документе: "В любом случае дальнейший подвоз предметов снабжения в большом объеме невозможен".

Не называть блокаду блокадой на том основании, что к городу вела тоненькая и атакуемая с воздуха ниточка снабжения через воду, а потом через лед то же самое, что не называть Освенцим лагерем смерти на том основании что там давали пищу и малая часть его узников осталась в живых.

- Если это так, почему об этом не говорят современные историки? Они не смотрели на карту?

- Так, а английские или немецкие историки? Или они тоже не видели карты?

- Постойте, но даже английская википедия пишет: "The siege of Leningrad was a prolonged military blockade..." Где же английские опровержения, что блокады не было?

Когда-нибудь по мотивам этой и десятков других бесед в сети я все же напишу эссе о постсоветской интеллигенции, не просто безграмотной, но и не желающей учиться ("я что - метаисторик?"), но тем не менее уверенной, что от нее Скрывают Правду, и достаточно лишь "взглянуть на карту", чтобы преодолеть морок академической истории.
А, преодолев, можно вернуться к "перцепции и рецепции в теории искусства" (название одной из работ моего оппонента).
*

Мне же после такого разговора остается лишь развести руками и в очередной раз припомнить, что даже св. Франциск проповедовал птицам вообще, а не дятлам отдельно.

Производственный роман (англ. Occupational Novel) — литературное произведение, в центре повествования которого находится профессионал, решающий стоящие перед ним производственные задачи.
*
Создателем жанра был французский писатель и инженер Пьер Амп, который в начале XX века (первый роман опубликован в 1908 году ) стал автором цикла романов «Страда человеческая», посвящённый людям различных профессий.
*
Ему же принадлежит и авторство самого термина производственный роман.
*
Первым «каноническим» и «программным» производственным романом в России литературоведы назвают «Цемент» Ф. Гладкова (1925 ).
*
Конкретум отдельно расскажет о Пьере Ампе, Ф.Гладкове и о других писателях этого жанра, а сегодня мы хотим рассказать об Артуре Хейли (1920-2004)
*

Артур Хейли – ярчайший представитель этого литературного направления, британо-канадский писатель, давший вторую жизнь этому жанру.
*
Производственный роман отличается от обычного романа не только и не столько детальным отражением человеческих взаимоотношений в жизни и ‘на производстве’ (каким бы оно не было), но и тщательной проработкой подробностей технологического процесса, изложенных простым и доступным языком для непосвященного читателя.
*
За сорокалетнюю творческую биографию Хейли написал 11 книг.
Бестселлерами «Отель», «На грани катастрофы», «Аэропорт» зачитывались во всем мире, книги воплощались на киноэкране.

Каждое  отличается лихо закрученной интригой, поразительной детализацией происходящего и реализмом.
Прежде чем приступить к написанию очередного литературного произведения, писатель тщательно собирал информацию, штудировал специальную литературу и служебную документацию, вплоть до должностных инструкций.

Известно, что для того же «Отеля» автор прочел 27 книг о тонкостях ведения гостиничного бизнеса, а работая над «Колесами», Артур Хейли пропадал на автомобильных заводах Детройта.
*

Почитал вчера «Исторические корни волшебной сказки» Проппа.

Не, я не питаю ни малейших иллюзий про общества с мезолита по раннее железо,
но эмм, оттуда доктора Лектера выгнали бы.
Или на всякий случай принесли в жертву.
За возмутительный гуманизьм, незлобивость и доброту душевную аки у кота Леопольда.
И Слаанеш с Кхорном следом бы выпнули.

Добрые предки были.
В общем-то решительно у всех.
И не так уж далеко от нас вся эта мракобесная хтонюшка.
*

Ольшанский, как обычно, жалуется на то, что все с интересом смотрят в будущее и следят за американскими космическими миссиями, в то время, как надо жить «нашим» собственным прошлым, да восстанавливать свою историю и культуру.
*
В качестве мер были приведены - ликвидация и переименование всех советских топонимических объектов (где-то уже встречался подобный проект), возрождение села и русской глубинки, восстановление кладбищ, храмов и монастырей.
Ах да, еще восстановление усадеб: «Большинство – не получится, утрачен тот способ жизни, что производил прежнего, а не рублёвского барина», чтобы они «могли бы сделаться выставочными пространствами для тех нескончаемых «фондов», что музейные Плюшкины извлекают на свет раз в двадцать лет, жалуясь, что нет места»
*
Мда,  странно жаловаться на современных музейных работников за то, что они что-то там не выставляют, превознося при этом прежнего барина.
Или он думает, что раньше баре водили всяких ольшанских на экскурсии по своим поместьям?
*

В общем, не густо.
Храмов сейчас понастроили просто с избытком, что стоят они большую часть времени пустые, .
С глубинкой, селами и уездными городами уже рынок порешал, капитализм — это не мамка.
Как он собирается восстанавливать кладбища «вместо скверов» вообще не понятно.
*
И, конечно, это очень смешно, что даже сами радетели за «национальную культуру» не могут определиться с ее границами, а потом делают круглые глаза, что кому-то это все на х*й не упало.
*

Я вижу это так — культура либо есть, либо нет, а ее рамки и раньше не совпадали с границами наций и государства, а к 21 веку об этом и говорить смешно.
*
Православие — это вообще не культура, а религия.
Всерьез считать религиозный фактор чего-то определяющим в эпоху всеобщей секуляризации  нереально.

*

Оглядитесь - вы видите что-то специфически русское вокруг?
Может вы родились и были воспитаны на чем-то таком?
Давайте игнорируем чисто политический аспект, но в остальном-то?
Носите ли вы кокошники?
Может слушаете русскую народную музыку целыми днями?
Клятых коммунистов вроде бы и в природе нет, чтобы вам помешать.
*
Я в детстве читала, например, сказки про муми-троллей Туве Янсен. И «Путешествие Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлеф.
И «Томасину» Пола Гэллико. И «Волшебника Изумрудного города».
И «Волшебника из страны Оз» Баума.
И про приключения медведя-поэта по имени Винни-Пух, причем именно в пересказе Бориса Заходера (а это большая разница!).
И «Приключения Чиполлино» Джанни Родари.
И «Три толстяка» Юрия Олеши. И про «Конька-горбунка» Ершова мне тоже нравилось, причем во многом благодаря офигительным иллюстрациям 1976 года от Дмитриева (я и тогда западала на визуальную составляющую).
*

Это моя родная культура. Упомянутые Гоголь, Чехов или Лев Толстой тоже, а вот никакого Константина Леонтьева или Шмелева я своими не считаю. Подозреваю, что у большинства граждан России то же самое.
Поэтому я не знаю, с кем и как Ольшанский собирается восстанавливать Россию бар, барей-батюшек, жандармов, крепостных и кладбищ.

чем отличается работа профессионального историка-исследователя от изысканий глубокомысленных граждан "я прочитал подборку документов в интернете и всё понял!" (о гражданах с уровнем мышления "я прочитал мемуары/выложенный в блоге отрывок документа/газетную статью/повесть или роман и узнал Всю Правду!" уж из жалости умолчим).

Цитирую по памяти:

"Чтобы понять реальное значение того или иного постановления, обычно надо порыться в нескольких фондах двух-трёх архивов".

*
https://www.facebook.com/error.lapsus/posts/3982340961830010

В детстве прочитав, как положено поверхностно, Швейка не так давно взялся его перечитать по серьезке... и бросил вскоре.
*

Из-за очень ярко бросающегося в глаза, за поверхностными (и зачастую довольно плоскими - намеренно) остротам, ощущения гнетущего ПИ$@&А, который накатывает в виде Мировой войны,
причем, как создается впечатление, сразу же очевидного главному герою в отличие от большинства остальных
. И из которого герой отчаянно пытается выкарабкаться, а тот неумолимо его затягивает
*
Вообще психологически очень тонкая вещь. герой как персонификация автора пытается отгородиться от звиздеца скабрезностью и сортирным юмором - ну а как еще?
Все шутки - это метод обороны.
И иногда через эту оборону просачивается совершенно лютое инферно.
*
Гашек отборного адка в жизни повидал явно да, не только на фронте причем, но еще бонусный уровень в нашей Сибири времен гражданской
*
я тут Кинга слушаю.
И через борьбу со всеми этими маньяками просвечивает реальный хтонический ужас: остаться без работы с кредитами и без близких.
Кинг отлично играет на страхах усредненного соотечественника.
Сам таким был по молодости, знает о чем пишет.
Не знаю, спеуиально или нет, но иногда кажется, что он говорит через описания: а вот это настоящий, непридуманный ужас.
Да и в целом картина жизни американцев у него сильно не рекламная получается, хотя он редко затрагивает жизнь работяг
*
https://www.facebook.com/aleksandr.ermakov.5/posts/3416817491755473

В 2021 году сложно понять, чем полвека тому назад была детская литература. Книги для детей пишут и сейчас, их немало, но детской литературы в ее прежнем значении больше нет.

То был целый мир, в который ты погружался, еще не зная букв, — тогда тебе читали Чуковского, Маршака, Заходера. Научившись читать, ты сам плыл в этом море, ориентиром служили имена почти забытых сегодня писателей. Их книги на удивление хороши, сейчас они оставили бы далеко за кормой многих лидеров рынка приключенческой литературы.

В советские времена в детскую литературу шли по разным причинам. Во-первых, там было несравненно свободнее — и в нее уходили те, кто попадал под идеологический пресс. Во-вторых, легче было с выбором сюжетов. Сложно представить, чтобы замечательная детская писательница Ольга Гурьян публиковала во «взрослых» издательствах книги о Средневековых Франции, Китае и Японии, при том, что речь не шла о пламенных революционерах. В-третьих, детская литература издавалась очень большими тиражами, и за это хорошо платили… Обстоятельства времени и места ушли, а хорошие детские книги остались.

Вот те из них, что можно порекомендовать сегодняшним взрослым.

*

*

В советские времена были очень популярны романы Зинаиды Шишовой «Великое плавание», «Джек Соломинка» и поздно опубликованное «Путешествие в страну Офир» — книга вышла в 1977-м, в год смерти писательницы.
Самым известным из них был, безусловно, написанный в Ленинграде, в блокаду, «Джек Соломинка».
И это было вполне заслуженно: «Джек Соломинка» — образцовый исторический роман, где есть и туго закрученная интрига с неожиданными поворотами сюжета, и любовь дворянки и простолюдина, и сражения, и чудесное избавление, и предательство.
Действие разворачивается в Средневековой Англии, в преддверии войны Роз, его кульминацией становится восстание Уота Тайлера, но это не выглядит обязательной назидательно-дидактической нагрузкой к сюжету.
Здесь заметно еще одно примечательное обстоятельство: в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века то, что в детской книге было показано нечто революционно-повстанческое, могло показаться рутинной детгизовской мантрой. А сейчас история крестьянского бунта и ловкого политтехнологического хода, после которого восставших перерезали, кажется очень живой. Оно и понятно: на дворе ХХI век, и предсказанный Фукуямой конец истории, который в СССР времен позднего Брежнева ощущался и до футурологических пророчеств, больше не просматривается.

*

*