Category: литература

Category was added automatically. Read all entries about "литература".

belmondo

Виктор Пелевин. iPhuck

«Осенний Спор Хозяйствующих Субъектов» был бы даже похож чем-то на роман,
если бы не многостраничные вставки из телефонной базы данных
и полный текст сорока двух статей Гражданского Кодекса,
зачем-то перенесенных в первую часть,
честно названную «Обзвон юристов».
promo marss2 june 25, 2014 01:11 1
Buy for 10 tokens
анекдот из сети
"Фак, как быстро пролетело лето. Так много всего запланировала, но ни черта не успела ". Оставлю это тут, чтобы в сентябре не писать Иногда я чувствую себя бесполезным, но затем вспоминаю, что дышу, вырабатывая при этом углекислый газ для растений. Как ввести гопника в замешательство:…
belmondo

Виктор Пелевин

В качестве мэра Ванюков как бы следовал древнекитайскому завету, гласящему, что о лучшем из правителей народ не знает ничего, кроме его имени.
Он два раза провел праздник под названием «Виват, Петроплаховск!», о котором совершенно нечего сказать.
Один раз он встретился у себя в кабинете с редакторами городских газет,
во время беседы он в мягкой и деликатной форме постарался объяснить им, что выражения «бандит» и «вор», которыми злоупотребляют средства массовой информации, уже давно перестали быть политически корректными
(это выражение Ванюков прочитал по написанной референтом бумажке, видимо мы имеем дело с переводом-калькой американского «politically correct»).
Больше того, сказал Ванюков, эти слова вводят людей в заблуждение
– слово «вор» как бы допускает, что человек, которого так называют, может вылезти из своего «Линкольна» и полезть в чью-то форточку, чтобы украсть кусок мяса из кастрюли со щами (стенограмма зафиксировала дружный смех редакторов),
а термин «бандит» подразумевает, что такого человека ищет милиция (опять зафиксированный стенограммой смех).
На вопрос, каким же термином обозначать вышеперечисленные категории граждан, Ванюков ответил, что лично ему очень нравится выражение «особый экономический субъект», или сокращенно «Оэс».
А те журналисты, которые любят выражаться витиевато и фигурально, могут пользоваться словосочетанием «сверхновый русский». 
belmondo

Виктор Пелевин. Жизнь Насекомых

- Что это у него за татуировка? - тихо спросил Сэм, когда его глаза привыкли к полумраку. - Ну, Ленин и Сталин - это понятно, а почему снизу написано "Лорд"? Это что, местный аристократ?
- Нет, - ответил Артур. - Это аббревиатура. "Лягавым отомстят родные дети."
- Он ненавидит собак?
- Понимаете, - снисходительно ответил Арнольд, - это сложный культурный пласт. Если я сейчас начну давать объяснения, мы буквально утонем. Давайте лучше, раз уж прилетели, брать пробу, пока материал спит .
-
belmondo

Виктор Пелевин

Никакого либерализма в России нет и быть не может.
Потому что при либерализме придется всех в тюрьму сажать.
В России есть либеральный дискурс.
Это, если говорить по-научному, последовательность шумовых и визуальных эффектов, сопровождающих передачу созданной Гулагом стоимости в руки сами хорошо знаете кого.
Набор особых мантр, который специально обученные люди начитывают по радио и телевизору для создания ментальной завесы
belmondo

Виктор Пелевин. S.N.U.F.F.

— Верхние люди обходятся с материей как с женщиной.
Они ее ублажают и убеждают.
Заинтересовывают.
А орки пытаются ее наебать или отпидарасить.
Причем даже этого не умеют — начинают пидарасить, не успев наебать.
Или сначала отпидарасят, а потом зачем-то наебывают.
Орут на нее, как в тюрьме — изменись, сука! Ща как дам!
И все время бьют по ней воображаемой кувалдой.
Как по ним самим с детства били.
Поэтому все наши вещи такие страшные и плохо работают.
Наших властей давно не боятся ни атомы, ни молекулы…
Эх…
Да с чего мы вдруг сделаем что-то красивое и полезное, если…
S.N.U.F.F.
belmondo

читая Бальзака в зрелом возрасте

Зрелый возраст - это когда читая Бальзака, быстро пролистываешь, кто там по ком страдал, соблазнял и тд,
а внимательно читаешь про отношения купечества и дворянства в Ангулеме, способах уйти от банкротства
и особенно внимательно о том, что там этот чертов барон Нусинген делал с векселями, акциями и вкладами
*
А «Дамское счастье» не про любовь, а про экономику.рекламу и менеджмент в 19 веке.
Золя большей частью именно про быт - Жерминаль, Чрево Парижа, почти все Ругон- Маккары про это.
Но я вот только сейчас обращаю внимание на то, что 99% Бальзака - антропология и этнография.
*
А когда читала Джейн Остин, увлеченно вычисляла их банковский процент.
Постоянные 5%)). 10.000 фунтов дают 500 фунтов в год.
Это скромный доход, позволяющий жить средней дворянской семье (ну там две служанки и один лакей, но лошадей и карету держать не на что :)).
волшебное слово "рента"! Не путать с деньгами в банке под %.
*
если очень кратко, то там было изобилие форм помещения денег, но самых популярных - три.
Банковский вклад с %, акции и государственная рента.
Первые два варианта были прибыльнее, иногда чрезвычайно, но и могли прекратиться.
Третий приносил меньше, но был обеспечен государством.
Причём это не акции государства и не государственный вклад, а скорее пенсионный фонд с тарифной сеткой, вклад в который можно продать, купить больше или меньше и т.д.
belmondo

чем различаются гражданская нация советского типа и этнонационализм

О том ,что идея гражданской нации советского образца - если ее умелючи дожать, объединяет стрвану.
А этнонационализм ее наоборот, раскалывает.
*
Все-таки в Европе гражданские нации создали сильный инклюзионистский концепт.
*
Скажем, общеизвестно, что во Франции говорили, и, кое-где, остаточно, и сейчас говорят на других языках.
На них издавалась и, ограниченно, продолжает издаваться литература.
Но авторы, пишущие на них все равно считаются французскими.
Например, вот типичная статья из франко-вики.
*
"..французский писатель, натуралист и этнограф, который пишет (буквально "выражает себя") на пуатевинском языке".
*
И это нормальная характеристика для такой литературы.
То есть, с одной стороны, повсеместно пропагандируется один французский язык, но если, паче чаяния, у вас язык другой - вы все равно остаетесь французом.
*
В принципе, в то же самое играют, хотя с меньшим успехом, испанцы, у которые баскские писатели это "испанский писатель, пишет на языке эускера".
*
В бывшем СССР же по любую сторону границ косплеят друг друга с "єдиною мовою, єдиною нацією".
При этом все, не принимающие этнонационализма из нации автоматически выдавливаются.
*
https://www.facebook.com/evgeniy.krivochuprin.7/posts/814112226087796
belmondo

Виктор Пелевин . Непобедимое солнце

– Западная культура универсальна и обслуживает все человеческие потребности.
Она порождает и карательные удары с дронов, и протест по их поводу.
Точно так же и отдельная душа способна совместить радость от убийства, условно говоря, плохого парня с возмущением по поводу очередной внесудебной расправы спецслужб.
Или удовольствие от жизни на вершине голливудской цепи потребления с гневом из-за таяния ледников, вызванного человеческими эксцессами.
Эти чувства живут в душе, не мешая друг другу – как полюса магнита на одной металлической подкове, понимаешь?
*
Непобедимое солнце Меньше
belmondo

Роман Ирины Головкиной «Побежденные»

Роман Ирины Головкиной (внучки Н.А.Римского-Корсакова) – отнюдь не новинка: в 70–80-е он ходил в самиздате, в 1992 году его сокращенный и отредактированный «журнальный» вариант был напечатан в «Нашем современнике» под названием «Побежденные».
Тогда из него были изъяты значительные фрагменты, а слог был отредактирован.
И вот в 2009 году  роман вышел в полной авторской редакции под авторским же названием «Лебединая песнь».
Редактура, безусловно, «способствовала много к украшенью» – вылезли длинноты и некоторый дилетантизм, но тем выше историческая ценность, да и давно уже распродана серая книга 1993 года…
*
Роман об интеллигентой семье и их окружении в 30е годы.
Героев жалко - их мир сломан, в новом им места нет, да и приспособиться к нему они не  умеют.
Автор описывает медленное умирание.
В начале романа герои еще ведут практически нормальную жизнь, живут, общаются, сохряняя великосветский тон во всем.
А далее история начинает неумолимо их перемалывать - жилье превращают в коммуналку, героев выгоняют с работы, преследуют, арестовывают и высылают.
На этом фоне попытки сохранить прежний жизненный настрой становятся все труднее.
В финале от прежней жизни не остается никого и ничего.
*
Страшный, длинный, неуклюжий, залитый страстью и тоской по исчезнувшей Атлантиде, Империи, срезанному со страны слою живых людей.
Уже к началу тридцатых их почти не осталось, аристократия рассыпалась в пыль, впиталась кровью в песок.
Никакого приукрашивания, она помнит их такими, гордыми антисемитами, любящими музыку и глухими к чужим страданиям, глубокими и мелочными, благородными и упрямыми.
Три тома, написанные "стаканом, закатившимся в щель", как о себе говорила еще Лидия Чуковская.
Еще один несчастный, аристократический стакан,
не утративший памяти,
не одаренный милосердием.
В этой книге показана их обычная жизнь в то время, их безуспешные попытки выжить, как-то приспособиться.
Уцeлeвшиe пoтoмки знaтныx фaмилий с рaзнoй стeпeнью успeшнoсти пытaются нaйти свoй путь в рeaлияx нoвoгo врeмeни.
*
Многие склонны считать это произведение в первую очередь историческим, во многом автобиографичным, повествующим об «ужасах диктатуры пролетариата», «сталинских репрессиях», «кровавом гепеу» и «мордовских лагерях».
Но поколение теперешних 30–40-летних с некоторым ужасом узнает именно себя в петербургской молодежи из «бывших», описанной в романе.
Чрезвычайно схожие ощущения и настроения – «погибла Россия», «не хочется выходить на улицу, чтобы не видеть этих физиономий», «родной город изменился до неузнаваемости»…
Разве мы не прошли  через это?
Отлично помню, как меня, 17-летнюю, шокировали неграмотные передачи новоявленного «Радио России», реставрация герба, тут же получившего у нас кличку «курица», чужие гимн и флаг.
Не то чтобы я чувствовала себя беспримесно советской (как и многие герои «Лебединой песни» вряд ли были такими уж разлюли-монархистами, – но моего ума и опыта в 1991 году хватало, чтобы заметить второсортность замен, явную деградацию, тенденцию к вырождению – вместо обещанного радостного обновления).
*
Смена эпох неизменно ломает жизни, и в первую очередь жизни тех, кого мы привыкли называть «интеллигенция», кого раньше называли более уместным словом «аристократия».
Они – «оранжерейные цветы», неприспособленные к реальности, их дети вырастали в обстановке достатка и спокойствия, они не хотят и боятся перемен, «сквозняков», которые разрушат прежде всего ИХ уютный мир, ИХ планы на будущее, ИХ страну.
Ведь это они – умные и образованные, именно они знают, как «обустроить Россию», они – истина в последней инстанции, и глупо, преступно делать что-то, с ними не посоветовавшись.
( Collapse )